Эйч Пи старался изо всех сил, но никак не мог согнать с лица улыбку. Его прикрытие по-прежнему работает. Его не раскрыли, напротив, похоже, дело идет к…
— …повышение, — продолжал Филипп Аргос. — После того что я наблюдал сегодня в Пещере троллей, было бы глупостью с моей стороны не дать тебе шансов развиваться. Моя задача как начальника — находить талантливых людей и помогать им раскрывать свой потенциал. Именно так создается успех предприятия в целом…
Эйч Пи кивнул, словно прекрасно понимал, что имеет в виду Филипп. Улыбка по-прежнему не сходила с его лица, но не только потому, что он испытывал огромное облегчение. Что-то в манере Филиппа подкупало его.
— Я дам тебе возможность поработать в разных отделах, чтобы ты понял, как функционирует система в целом, а когда представится подходящий случай, ты будешь в первых рядах на повышение, — продолжал Филипп, но тут его прервал краткий стук в дверь.
Дверь открылась, и высокая рыжеволосая женщина, которую, судя по всему, звали София, вошла в кабинет с подносом в руках. Поставив стаканы и бутылки с минеральной водой на столик перед ними, она бросила на Эйч Пи короткий, но куда менее враждебный взгляд, и он заметил, что продолжает улыбаться своей идиотской улыбкой — на этот раз ей.
— Спасибо, София, — проговорил Филипп, когда она закончила, и взял ее за локоть. Странное движение, в котором была и интимность, и решительность — и женщина тут же повернула лицо к боссу, словно собака, ожидающая приказа хозяина.
— Скажи Элрою, чтобы машина была готова через десять минут. Мы подвезем Фа… я хотел сказать Магнуса, по пути домой.
София кивнула и снова взглянула на Эйч Пи, прежде чем выйти из кабинета. На этот раз он готов был поклясться, что она почти улыбнулась ему.
* * *
Ребекка отперла все три замка на двери квартиры и тут же подвергла дверь и косяк внимательнейшему осмотру. Однако и на этот раз ничто не указывало на попытки взлома.
Заперев за собой дверь, она заглянула в гостиную. Матрас и постельное белье лежали на полу в точности так же, как они их оставили. Она скатала все это в рулон, а затем закрепила его пластиковым ремнем.
Теперь, когда Ребекка не планировала больше использовать эти предметы, оставалось лишь снести их в контейнер для крупного мусора. Подходящий финал для всей этой истории. Трахаться на матрасе в пустой квартире с коллегой, которого она подцепила на корпоративе, да к тому же известного своими победами. Ничего отвратительнее просто не придумаешь.
Положив свернутый в рулон матрас в холле, Ребекка решила еще раз обойти квартиру. Дверь в спальню была закрыта, и, когда она открыла ее, в лицо ей ударил запах застоявшегося воздуха. Уже сделав пару шагов в сторону окна, чтобы проветрить, она вдруг осознала, что в комнате пахнет чем-то еще.
Похоже на лосьон после бритья.
* * *
Он попросил их высадить его у магазинчика «Севен-Элевен» за несколько кварталов до отеля. Сказал, что ему надо закупить провизию. Горилла Элрой царил за рулем, его сестра рядом с ним, а Эйч Пи и Филипп Аргос сидели бок о бок на просторном заднем сиденье.
— Тридцать тысяч терабайт — ты знаешь, что это такое? Конечно, знаешь, Фарух, какая глупость с моей стороны — я чуть не забыл, с кем я разговариваю, — рассмеялся Филипп. — Стало быть, тридцать миллионов миллиардов байт — столько информации прокачивается в Интернете за час. Во всяком случае, так утверждают некоторые источники. Тридцать миллионов миллиардов букв, цифр или других знаков в самых невообразимых сочетаниях. Три тысячи часов новых видеоклипов на «Ютьюбе», более пяти тысяч новых записей в блогах и твиттерах. Две с половиной тысячи новых пользователей на всяких социальных форумах. Все это всего за какой-нибудь час. Голова кругом идет, правда?
Эйч Пи кивнул. Голова кругом идет — не то слово. Он чувствовал себя почти что в опьянении — немножко под кайфом.
— Большинство людей — в том числе политики и высокопоставленные чиновники — понятия не имеют, какие невероятные объемы информации циркулируют в интернет-пространстве, — продолжал Филипп. — Но стоит кому-то произнести слово «контроль», как сразу возникают мощные протесты. Люди сразу начинают думать о Радиоуправлении национальной обороны, Агентстве национальной безопасности США или других подобных органах.
Он покачал головой.
— А на самом деле это совершенно ошибочный ход мыслей, во всяком случае, в демократической стране. Государство обычно интересует мнение очень маленькой группы людей и по очень ограниченному кругу вопросов. Зато крупные предприятия… — он махнул рукой, указывая на весь огромный мир за окнами машины, — интересуются мнением практически всех, в особенности когда речь идет о стереотипах потребления или об отношении к их брендам. Информация такого рода есть везде — вся Сеть переполнена ею. А почему? Дело в том, что большинство людей делятся такой информацией совершенно добровольно, нажимая на кнопочку внизу какого-нибудь сайта или, еще лучше, по собственному побуждению публикуя свое мнение и свои предпочтения на различных форумах. Современный человек, помешанный на свободе и неприкосновенности частной жизни, на самом деле раскрывается до мельчайших личных деталей. Сам Джордж Оруэлл не мог предвидеть такого поворота дел.
Краткий писк мобильного телефона на поясе у Филиппа просигналил о том, что ему пришло сообщение, однако тот был настолько увлечен своими разглагольствованиями, что не обратил на это внимания.
— Интернет буквально забит ценнейшей информацией, которую люди вываливают друг на друга: любимые телепрограммы, фильмы и книги, религиозные и политические взгляды, какие подарки они покупают детям на Рождество или какое блюдо приготовили себе на ужин. И почему? Потому что большинство из нас в глубине души мечтают об одном.
— Подтверждение своей значимости, — пробормотал Эйч Пи.
— Именно! Мы все более зависим от подтверждения со стороны других людей — того, что мы умны, красивы и успешны. Как счастливо мы живем с нашими замечательными женами или мужьями и потрясающими детьми, насколько удачно сложилась наша жизнь по сравнению с теми, другими. С теми, кто не понимает нашего юмора, кто ест не ту еду, живет не в тех домах, неправильно воспитывает своих детей и придерживается неправильных взглядов…
Он наклонился к Эйч Пи.
— Собственно, все, что нужно знать, уже есть в Сети. Единственное, что требуется, — это люди, отфильтровывающие ту информацию, которая может заинтересовать наших потенциальных клиентов.
Эйч Пи кивнул с искренней заинтересованностью.
— Те информационные преимущества, которые были в руках власть имущих в последние четыреста лет, по сути, упразднены. Теперь информация передается не сверху вниз, а свободно течет во всех направлениях. Тысячи и тысячи людей могут в течение нескольких секунд связаться друг с другом, ни у кого не спрашивая разрешения. Проверенных веками истин больше не существует — все может быть поставлено под вопрос и опровергнуто. Правила игры изменились навсегда, и те, кто этого не понимает, обречены — достаточно взглянуть на Северную Африку.
Филипп сделал небольшую паузу, бросил быстрый взгляд вперед через лобовое стекло и тут же продолжил:
— Мы предлагаем нашим клиентам возможность профилактики кризисов, постоянно отслеживая, кто и что о них говорит. Даем им шанс остановить снежный ком, пока он не превратился в лавину, понимаешь?
Он указал рукой на снегопад за окном, ставший значительно интенсивнее.
Эйч Пи прекрасно понял мысль Филиппа, однако пауза была столь краткой, что он не успел ничего сказать. Вместо этого он продолжал слушать, чувствуя, как растет его восхищение.
— Но, — продолжал Филипп, — когда наши клиенты в деталях узнают обо всех механизмах, действующих в Сети — каждодневных механизмах, оказывающих огромное влияние на последнюю строчку их балансового отчета, — немедленно возникает запрос по поводу следующего шага…
— Контроль! — вставил Эйч Пи.
— Именно так, друг мой, — проговорил Филипп Аргос, снова улыбнувшись улыбкой рептилии. — И тут становятся актуальны наши уникальные услуги. Ибо если вынести за скобки все красивые слова, стратегические программы и элегантные формулировки, остается, в сущности, одно…
* * *
Контроль!
Вот чего ей не хватало — во всех смыслах!
Все это время она шла на поводу у ситуации, вместо того чтобы взять дело в свои руки. Само собой, ей следовало вести себя на допросе совершенно по-другому — теперь это стало до смешного очевидно… Она не совершила никакого преступления, напротив, спасла жизнь многим людям.
И как мир отблагодарил ее за это? Отстранением от должности и подозрениями. Коллеги смотрят на нее косо, а начальник палец о палец не ударил, чтобы помочь ей, лишь еще усугубил ее ситуацию. Настало время взять быка за рога, посмотреть, как все эти кусочки укладываются в единую мозаику.
